Для корректной и безопасной работы сайта Минобороны России и его сервисов используйте браузеры с поддержкой российских сертификатов или установите корневой сертификат Минцифры России

Полководец «Смутного времени» Михаил Васильевич Скопин-Шуйский

Князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский на Памятнике «1000-летие России» в Великом Новгороде

В Великом Новгороде в центре кремля возвышается величественный памятник «Тысячелетие России», барельефную композицию которого составляют 129 фигур. Есть среди них военачальники и полководцы, отстаивавшие целостность страны в войнах с многочисленными интервентами. Одним из таких патриотов, чей скульптурный портрет находится в группе «Военные люди и герои», был Михаил Васильевич Скопин-Шуйский, звезда которого ярко взошла в тяжелейшее для Московской Руси время.

Смутным временем или «бунташным веком» называется период русской истории в начале XVII в. После смерти Ивана VI в 1584 г. и его сына Федора в 1598 г. прекратилась династия Рюриковичей. Началась борьба за власть между боярскими кланами. Избранный на царство в 1598 г. Борис Годунов не принес спокойствия на Русь. Волна народных выступлений всколыхнула страну. Ширилось крестьянское восстание атамана Хлопка в центральных областях. Неповиновение царским властям оказывали жители на окраинах государства, граничащих со шляхетской Речью Посполитой. В этой сложной обстановке на Украине появился человек, называвший себя царевичем Дмитрием, сыном Ивана VI, якобы чудом спасшимся от смерти. Это был беглый монах московского Чудового монастыря Григорий Отрепьев. Он то и открыл печальный перечень самозванцев на Руси, пытавшихся использовать народный гнев не только для осуществления личных корыстный интересов, но и реализации захватнических планов, стоящих за ними лиц. За фигурами этих самозванцев маячили зловещие силы – польские магнаты. Они, как и верхушка католической церкви, зорко следили за событиями, происходящими в Московии, и выжидали благоприятного момента, когда можно было бы без особого риска вторгнуться на Русь, упрочить свое положение не только на Украине и в Белоруссии, но и отторгнуть смоленские и черниговские земли, распространив на них католическую религию.

Лжедмитрий I с польско-литовскими сторонниками осенью 1604 г. перешел русскую границу и был поддержан частью высшей феодальной аристократии и дворян, горожанами, донскими и запорожскими казаками. Бои с переменным успехом шли почти два года, пока польскому ставленнику после смерти Годунова не удалось овладеть Москвой. Но конец его был незавиден. Возник заговор, организованный знатью, во главе которого стоял будущий царь Василий Шуйский. Ночью 7(17) мая 1606 г. заговорщики ворвались в Кремль, где захватили Отрепьева врасплох и убили. Труп его был сожжен, а прах развеян пушечным выстрелом. Народу сообщили, что Лжедмитрий самозванец. В качестве кандидата в новые цари был выдвинут руководитель успешного заговора. Обошлись даже без созыва Земского собора. Как сообщают источники, сторонники Шуйского сумели «перекричать» соперников.

Человек хитрый, не раз менявший свои взгляды, Шуйский не обладал необходимыми умом и волей, чтобы справиться с теми потрясениями, что переживала страна. Не справился с новыми задачами и брат царя – Дмитрий Шуйский, потерпевший сокрушительное поражения под Болховом в мае 1608 г. от польско-литовских войск нового Лжедмитрия. Тогда-то и понадобился Василию Шуйскому полководец, обладавший военным талантом, сильным духом и решительным характером, который мог бы объединить под своим знаменем различные силы, поднявшиеся на борьбу с интервентами. Таким спасителем Отечества стал племянник царя князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский. Принадлежавший к роду нижегородско-суздальских удельных князей, восходивших к полулегендарному Рюрику, видный военный деятель и дипломат князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский родился, по некоторым данным, 8(18) ноября 1586 г. и рано прослыл человеком необыкновенных способностей. В царствование Бориса Годунова он упоминается в разрядных книгах в качестве стольника. Лжедмитрий I пожаловал его в «великие мечники». Несколько позже он доверил ему важное поручение – доставить в Москву бывшую царицу Марфу Нагую, мать погибшего в Угличе царевича Дмитрия, чтобы та признала в нем – самозванце – своего настоящего сына. Следует, правда, отметить, что девятнадцатилетний князь столь стремительно продвигался по служебной лестнице не только благодаря своим достоинствам, хотя современники отмечали, что тот уже в молодости обладал «большой мудростью», но и влиянием при дворе покровительствующего ему дяди Василия Шуйского.

Но вот в 1606 г. царем становится Василий Шуйский, и жизнь Скопина резко меняется. Придворную службу он меняет на службу ратную и становится воеводой, как его дед и отец.

В начале царствования Василия Шуйского Крестьянская война 1606–1607 гг. на Руси достигла своего апогея. Во главе восставших встал опытный воин и человек действия И.И. Болотников. Стратегическими целями восставших являлись захват политического центра русского государства – Москвы и свержение боярского царя Василия Шуйского. Поход на Москву проходил под лозунгом ликвидации феодальной земельной собственности и крепостной зависимости крестьян и холопов.

Восстание Ивана Болотникова. Художник Э. Лиснер

Правительство Шуйского, стараясь ликвидировать восстание в зародыше, направило против восставших войска под начальством князей Ю.М. Трубецкого и И.М. Воротынского. Но в августе 1606 г. войска Болотникова нанесли поражение отряду Трубецкого под Кромами, а затем и под Ельцом. Оказавшись в трудном положении войска Шуйского начали отступление к Калуге. За ними по пятам следовали отряды восставших.

Двигаясь на Болхов, Белев и Калугу Болотников в сентябре на реке Угра вновь нанес поражение войскам Шуйского, вышедшим из Калуги навстречу восставшим, и занял города Алексин и Серпухов. До Москвы оставалось совсем немного. В качестве последнего резерва Шуйский решил использовать своего племянника, направив того против болотниковцев. По свидетельству разрядной книги, «посланы воеводы в осенний поход: стольник князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский да боярин Борис Петрович Татев... и князю Михаилу был бой с воровскими людьми на Пахре, и воровских людей побили». Сражение было упорным и продолжительным, но рать Скопина-Шуйского выстояла. Болотникова вынудили отступить и идти на Москву другой дорогой, более длин­ной. Это был первый, и пока единственный успех царского вой­ска против восставших.

При осаде Москвы восставшими Михаил Скопин-Шуйский снова отличился. Он получил назначение «вылазным воеводой» и руководил военными действиями за пределами крепо­стных стен. В разрядной книге было отмечено, что «у боярина князя Михаила Васильевича Скопина со товарищами с теми ворами многие были бои во многих местах». Во время генерального сражения с болотниковцами 2(12) декабря у деревни Котлы под Москвой Скопин-Шуйский со своим полком наступал «от Серпуховских ворот» и «воров побили и живых многии поимали». Сам Болотников с оставшимися силами вынужден был отступить через Серпухов на Калугу. Попытка царских войск блокировать и уничтожить восставших в Калуге не увенчалась успехом – болотниковцы сумели прорвать блокаду и отступить к Туле. В июне 1607 г. три царских полка во главе с М.В. Скопиным-Шуйским нанесли болотниковцам поражение на реке Воронья. Повстанцы, используя рубеж реки, пытались остановить продвижение противника к Туле. Бои носили упорный характер, но стрельцам удалось прорвать позиции восставших.

20 тыс. болотниковцев закрепились в Туле, которую осадило подошедшее царское войско. Но попытки взять город штурмом результатов не дали. Четыре месяца шла осада. Боярский сын И. Кровков предложил затопить город. Ниже Тулы на реке Упа начали возводить плотину. После двух месяцев строительства вода в реке поднялась, затопила город, в том числе склады с продовольствием и боеприпасами. Это сразу же сказалось на положении восставших. 10 (20) октября Тула пала. С восстанием Болотникова было покончено.

Князь Михаил Скопин-Шуйский встречает шведского воеводу Делагарди близ Новгорода в 1609 г. Гравюра Ю. Шюблера с рисунка Р. Штейна

Война с опытным военачальником Иваном Исаевичем Болотниковым многому научила Скопина. Он хорошо усвоил военную науку, как водить в бой полки, как осаждать и брать крепости.

Потерпев неудачу с первым самозванцем, польские магнаты организовали новый поход на Москву во главе с Лжедмитрием II. Выходец из города Шклова, известный под именем Богданки, по свидетельству современников, был человеком незначительным и к тому же трусливым. Но польская шляхта обратила на него внимание и стала всячески поощрять его стремление выдать себя за спасшегося Лжедмитрия. Новоявленный «царь», получив материальную помощь, смог набрать наемное войско.

Осенью 1607 г. из Стародуба к Туле двинулось войско нового самозванца. Лжедмитрий II решил воспользоваться народным движением против боярского правительства и завладеть московским троном. Очередной ставленник польских феодалов снова вел на Русь отряды завоевателей. Они являлись ядром его войска. Такие отряды польско-литовских магнатов, как, например, Р. Ружинского, Я. Сапеги, насчитывали по 7 тыс. человек каждый. В северских и украинских городах к ним присоединились уцелевшие сторонники Лжедмитрия I – отряды И. Заруцкого и Д. Трубецкого, состоявшие из донских и запорожских казаков. Всего же, по некоторым сведениям, в войске самозванца насчитывалось около 40 тыс. человек. Самозванец двигался к Туле, но узнав о сдаче города Болотниковым, вернулся в Орел. К нему со всех сторон стекались польские авантюристы. Весной войско самозванца двинулось к Болхову и нанесло поражение царским войскам. Путь на Москву был открыт. В июне самозванец обосновался неподалеку от Москвы – в Тушине, за что впоследствии был прозван «тушинским вором». В Тушино был устроен хорошо укрепленный лагерь.

Интервенты стремились блокировать Москву. Дороги на северо-запад попали под их контроль. Но усилия перерезать дороги с юго-востока потерпели провал. Сильный отряд А. Лисовского, шедший от Болхова в направлении Михайлов, Зарайск, Коломна, потерпел поражение на полпути к Москве, у Коломны, на Медвежьем броде через Москву-реку. Его остатки бежали в лагерь.

Была предпринята попытка захватить Москву, где сосредоточилось войско Шуйского – около 30-40 тыс. человек. Главные силы царя выдвинулись на позицию к западу от Москвы. 25 июля 1608 г. внезапное движение интервентов на Москву было сорвано русским войском. Противники вернулись на исходные позиции. Но весной 1609 г. тушинцы осадили Коломну и полностью блокировали Москву. Голодная смерть косила городское население. Каждый день с улиц убирали сотни трупов. Мно­гие из московских служилых и торговых людей переехали в Тушино, одни — по ненависти к Шуйскому, другие — за почестями и наживой.

Итак, вскоре после своей победы над Болотниковым царь Василий Шуйский оказался снова в осаде от других, еще более многочислен­ных и опасных врагов. Для того, чтобы собрать против них свои силы, царь приказал воеводам из городов, где были большие гарнизоны, идти на помощь Москве. Своему племяннику царь поручил наиболее ответственное поручение – направиться в Великий Новгород и поднимать против Лжедмитрия население русского Севера. Одновременно Скопин должен был провести переговоры со шведским королем Карлом IX о военной помощи.

Пробираться пришлось тайно, через леса и болота по околь­ным дорогам, постоянно подвергаясь опасности быть схваченными. В Новгороде князь узнал, что соседний Псков уже предался самозванцу и что местная городская верхушка склоняется к этому. Пришлось Миха­илу бежать в соседний Орешек. Однако новгородцы одумались и отпра­вили к Скопину делегацию с просьбой вернуться. Вскоре на границе со Швецией начались переговоры, закончившиеся подписанием в феврале 1609 г. договора о военной помощи. Под начало Михаила выделялся 15-тысячный полк во главе с 27-летним шведским полководцем Яковом Делагарди. Хотя швед­ский полковник был старше и опытнее Михаила, он был вынужден при­знать его старшинство. Правда, при разработке планов отдельных сра­жений нередко между военачальниками возникали разногласия. Каждый раз молодой князь старался идти на уступки, используя природные дип­ломатические способности.

Естественно, что одного шведского полка было недостаточно. Поэто­му Михаилу пришлось собирать ополченцев по всей Новгородской зем­ле. Кроме того, он был должен находить деньги на уплату шведским на­емникам (100-тысячное жалование), провиант, фураж и боеприпасы для всего войска. Это существенно задерживало его продвижение к Москве.

17 (27) июня 1609 г. под Торжком состоялся первый бой войска Скопина с тушинскими воеводами Шаховским и Зборовским. Он был выигран. Под Тверью успех повторился. Шаховской и Зборовский были разбиты, но взять город не удалось. Горячий и жаждущий побед Делагарди стал настаивать на длительной осаде Твери. Михаил же был не согласен с напрасной тра­той сил на второстепенные цели. Тогда шведы решили покинуть войско и вернуться в Новгород. С трудом уже в пути их удалось вернуть.

5 (15) июля 1609 г. армия Скопина подошла к Калязину монастырю. Монахи встретили его как освободителя со слезами на глазах, дали денег на про­довольствие и фураж. Воины получили возможность отдохнуть перед сложной переправой через Волгу. Вскоре сюда прибыло подкрепление из Вологды, Каргополя, Устюга, Белоозера, Устюжны и других север­ных городов.

Разведка донесла, что на другом берегу Волги в с. Пирогово стоят полки польского гетмана Сапеги, союзника Лжедмитрия II. Было реше­но обманным путем заманить поляков на топкие берега речки Жабки и разбить. Маневр с успехом удался. Польские гусары вязли в тине, тонули и погиба­ли от пуль русских стрельцов.

Эта победа позволила армии Скопина беспрепятственно переправиться через Волгу и осадить неприятеля в неукрепленном пироговском лагере. Очевидец писал так: «И бысть сеча зла, и сечахуся во многих местах, бью-щеся через весь день. От оружного же стуку и копейного ломания и от гласов вопля и кричания ото обих людей войска не бе никако же слыша-ти друг друга, что глаголет, а от дымного курения едва бе видети, кто с кем бьется. Что звери рыкающе, зле сечахуся.» К вечеру стало ясно, что воины князя Михаила победили. Поляки бежали.

10 (20) сентября 1609 г. был взят Переславль-Залесский, 6(16) октября — Александрова слобода. Здесь полководец решил устроить свою ставку для подготовки решающего похода на Москву. Вскоре сюда подошла Понизовая рать Ф.И. Шереметева, освобождавшая Поволжье. Михаил поставил цель взять все крупные города вокруг столицы, чтобы вновь не оказаться в блокадном кольце. Посланные отряды освободили Ка­шин, Старицу, Ржев, Белую, Бежецкий верх, сняли осаду с Троице-Сергиева монастыря, который безуспешно осаждали войска Лжедмитрия в течение года. Всюду жители радостно приветствовали скопинцев как своих освободителей. Царь Василий требовал немедленно идти к Моск­ве. Но Михаил не хотел во время осенней распутицы вступать в решаю­щее сражение и три месяца провел в слободе. Жители многих городов присылали ему деньги, продовольствие, военную помощь, почитая пол­ководца как своего государя. Один из таких фактов, возможно, сыграл самую негативную роль в дальнейшей судьбе князя. К Скопину в слободу явились посланники из Рязани от местного воеводы Прокопия Ляпунова, который в своем письме всячески поносил царя Василия и его правление, указывая на его абсолютную непопулярность в народе. Самого же Скопина Ляпунов восхвалял, говоря о всенародной любви к молодому полководцу, называя его не князем, а царем и предлагая свою помощь в занятии царского престола. Но полководец не принял оказанной ему чести, хотя прекрасно пони­мал, что бессильный дядя полностью у него в руках. По словам летописцев, Скопин, даже не дочитав послания, изорвал его и при­грозил посланникам Ляпунова отправить их в Москву и сдать в руки царя Василия. Те умоляли о прощении. Скопин-Шуйский пожалел их и отпустил домой, ничего не сообщив о случившемся царю. Но в окружении Скопина постоянно находились соглядатаи Василия, которые сразу же донесли ему о происшедшем в сло­боде. Шуйский, крайне подозрительный по природе, да и к тому же не вполне уверенный в законности своего царствования, знал о популярности племянника в народе. Он, видимо, поверил в коварство Скопина, умолчавшего о случившемся, тем более что его настроения всячески подогревали братья, давно завидовавшие юному полководцу.

С еще большим рвением князь стал готовиться к решающему броску к Москве. 12(22) января 1610 г. был взят Дмитров, последний оплот гетмана Сапеги. С остатками воинов тот покинул тушинцев и отправился под Смоленск к королю Сигизмунду.

Успехи Скопина-Шуйского привели к тому, что в Тушинском лагере начался разброд и шатание. Боясь измены. Лжедмитрий II тайно бежал в Калугу. Среди русской знати во главе с тушинским патриархом Филаретом воз­ник план пригласить на русский престол польского королевича Влади­слава. С этим предложением к Сигизмунду было отправлено посольство.

В условиях назревавшей русско-польской войны, вызванной догово­ром со шведским королем, заклятым врагом Сигизмунда III, князю Ми­хаилу приходилось торопиться. В это время Скопин неожиданно получает царский приказ немедленно прибыть в Москву для оказания ему заслуженных почестей как победи­телю, освободившему страну от грозившей ей смертельной опас­ности. Скопина и близких ему людей приказ привел в смуще­ние. Приехавшая в слободу мать князя, которая хорошо знала о подлинном отношении царской семьи к сыну, уговаривала его не ездить на чествование. Не менее горячим противником поездки был и Делагарди, также осведомленный о настроениях царской семьи. Но Скопин считал для себя невозможным невыполнение царского приказа, тем более что отказ от поездки расценили бы как выражение недоверия царю и открытое выступление против его власти, т. е. как бунт, а этого князь не хотел.

12 (22) марта его полки торжественно вступи­ли в столицу. Василий приготовил М.В. Скопину-Шуйскому торжественную встречу по тщательно раз­работанному сценарию, рассчитанному на изоляцию того от народа. Предполагалось, что у въезда в город князя встретят бояре и уведут с собой в Кремль. Рядом со Скопиным дол­жен был идти и Делагарди, чем как бы подчеркивались их равные права на славу. Но народ спутал все карты Василия и его братьев: людская масса в порыве благодарности высыпала за ворота, оттес­нив боярскую делегацию. Люди падали перед Скопиным ниц, называли отцом и спасителем отечества.

Подобный прием совершенно ошеломил царскую семью. Дми­трий Шуйский, который наблюдал встречу, закричал в истерике: «Вот идет мой соперник!» Этот крик услышали все окру­жающие, и многие задумались о возможных трагических послед­ствиях такой реакции. Василий же плакал от радости и умиления, но все прекрасно знали цену его слезам: известны были и артистические способности царя, который мог по заказу придавать своему лицу любое выражение, а также менять в зависимости от обстоятельств настроение и лить слезы в любом количестве. Затем Василий раздал победителям богатые подарки; угощая их за царским столом, он одаривал всех офицеров золотой и серебряной посудой и выплатил наемному войску жалованье золотом, серебром и соболями.

Царь Василий, потрясенный встречей, устроенной народом его племяннику, попросил последнего перед отъездом домой зайти с ним в крепость, где, поблагодарив Скопина за все его дела на благо страны, попрекнул князя за то, что он имеет в мыслях против нынешнего царствования. Но Скопин, отвергнув этот упрек как несправед­ливый, в то же время, в пылу неожиданного разговора, якобы посо­ветовал дяде все же отречься от престола, так как счастье не благо­приятствует его правлению. В Москве между тем широко ходили слухи среди русской аристократии и иностранцев о возможности скорой замены на троне Василия Шуйского Скопиным.

Сам же Скопин занимался подготовкой к походу, чего от него беспрестанно требовал Делагарди, стремившийся поскорее увести своего друга из Москвы. Спешка с отъездом ускорила реализацию замысла врагов Скопина, среди которых самыми ярыми были дядя Дмитрий Шуйский и его жена Екатерина, дочь Малюты Скуратова, главного опричника Ивана Грозного. На пир по случаю крестин сына князя И.М. Воротынского М.В. Скопина-Шуйского пригласили в качестве крестного отца, а Екатерину Шуйскую – крестной матери. И вот во время выполнения обряда «перепивания» кума поднесла куму чашу вина, а тот, выпив ее, почувствовал себя очень плохо. Скопина едва успели довезти до ближайшего монастыря, где у него началось сильное кровотечение носом и ртом. Дома ему ста­ло еще хуже. Мать сразу же поняла, что ее сына отравили. Автор поэтического «Жизнеописания князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского» пишет, что княгиня горько заплакала и запри­читала, что давно подозревала козни со стороны «лихих зверей лютых, ды­шащих ядом змеиным» и не советовала Михаилу ехать в столицу.

Слух о болезни всеми горячо любимого полководца-освободителя бы­стро разнесся по Москве. Пришел Яков Делагарди и привел с собой шведских докторов, из царского дворца прислали лекарей. Но все было напрасным.

У дома умирающего стали собираться толпы людей. Соратников пус­кали к Михаилу, и те, припадая к его ложу, говорили со слезами: «Ты не только был нам господином, ты был государем нам возлюбленным. Кто у нас полки урядит? Кому нам служить? За кем идти в бой? Ныне мы как скоты бессловесные, как овцы без пастыря».

Промучившись около двух недель, в ночь с 23 на 24 апреля (3–4 мая) 1610 г. князь Михаил скончался. Его тело установили в церкви и разрешили всем желающим проститься. Толпы москвичей запрудили все окрестные улицы. Горе поистине было всена­родным. Приехал и Я. Делагарди со своими офицерами. Как иноверца, его не хотели пускать в православный храм. Но он грубо всех растолкал и с гневом заявил: «Как вы можете не разрешить мне увидеть господина моего, государя и кормильца, в последний раз?!»

По родовому обычаю Михаила должны были похоронить в усыпаль­нице князей суздальских. Но толпа вознегодовала – такого мужа-воина необходимо похоронить в царской усыпальнице Архангельского собора. Ва­силий Шуйский согласился воздать царские почести племяннику, посколь­ку тот уже не представлял для него угрозы. Ни он, ни его брат Дмитрий не понимали, что, расправившись со всенародно любимым полководцем, они подписали и себе смертный приговор.

Памятник князю Михаилу Скопину-Шуйскому, предводителю русских войск в победном сражении под Калязином над польско-литовскими войсками в 1609 г.  Скульпторы Е. Антонов и А. Комлев. Установлен в 2009 г. в г. Калязине Тверской обл.

Шведские наемники не захотели служить под началом царского брата и отправились к Новгороду. 24 июня (4 июля) 1610 г. Д.И. Шуйский у деревни Клушино потерпел тяжелое поражение от войск польского гетмана С. Жолкевского. Узнав о поражении цар­ской армии, к Москве подошел Лжедмитрий II и вознамерился ее захва­тить. Защищать царя Василия оказалось некому. 17 (27) июля 1610 г. толпа москвичей во главе с рязанским дворянином З. Ляпуновым ворвалась в царские покои и вытолкала из них упирающегося Василия. Затем с же­ной он был пострижен в монахи. По соглашению с Жолкевским бывше­го царя с братьями отправили в польский плен, где Василий с Дмитрием умерли. Таким бесславным оказался конец коварного и неблагодарного В.И. Шуйского. Подвиг же князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского остался навсегда в на­родной памяти, сделав его национальным героем. Надежда отечества, князь Скопин-Шуйский, судя по тому, что он успел сделать за свои 23 года жизни, мог бы повернуть Россию на новый, более прогрессив­ный путь исторического развития еще за 100 лет до Петра I.

Юрий Алексеев, старший научный сотрудник, Валерий Русанов,
кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник,
Научно-исследовательского института военной истории
Военной академии Генерального штаба
Вооруженных Сил Российской Федерации