Роковая ошибка или вынужденное решение?
Вопрос о необходимости и правомочности ввода советских войск в Афганистан в декабре 1979 года до сих пор вызывает споры среди политиков и историков. Вместе с тем по прошествии времени такой шаг руководства СССР, от которого оно максимально долго воздерживалось, все более представляется неизбежным и вынужденным[1]. Однако единой точки зрения на этот вопрос не существует. Нам остаётся лишь в очередной раз обратиться к максимально беспристрастному рассмотрению предпосылок и логике развернувшихся тогда событий, приведших к втягиванию наших военнослужащих в почти десятилетнюю войну за пределами своей страны.
Оценивая предпосылки такого решения советского руководства, необходимо учитывать, что взаимодействие нашей страны с Афганистаном в военной сфере имеет давнюю историю. Начало ему было положено сразу же после того, как в марте 1919 года Правительство РСФСР первым признало его независимость. Реальная угроза Афганистану тогда исходила со стороны Индии, входившей в состав Британской империи. Советская Россия, помимо поставок военной техники и вооружения (ВВТ), оказывала помощь в их освоении. И не только в этом. В 1924–1925 годах советские летчики по просьбе афганского правительства приняли участие в подавлении так называемого Хостинского мятежа, поднятого консервативными силами страны против эмира-реформатора Амануллы. В 1928 году при подстрекательстве властей Британской Индии под лозунгами свержения «эмира-безбожника» и отмены «еретических» реформ восстала часть пуштунских племён Восточной провинции, вслед за этим вооружённые выступления охватили другие районы страны. В январе следующего года к власти в Кабуле пришёл самозванец Хабибулла Калакани (Бачаи Сакао). По просьбе афганских властей для похода на Кабул на советской территории был сформирован отряд, состоявший из афганских узбеков и хазарейцев. Он был усилен красноармейцами и командными кадрами, хорошо экипирован и вооружён. Возглавил советско-афганский отряд численностью около 2 тыс. человек комкор В.М. Примаков. В апреле – мае 1929 года отряд вёл боевые действия на севере Афганистана, однако после поражении войск Амануллы, двигавшихся на Кабул с юга, продолжение похода потеряло смысл, и 28 мая был отдан приказ о его возвращении на Родину. В походе приняли участие военнослужащие 81-го кавалерийского, 1-го горнострелкового полков и 7-го конного горного артиллерийского дивизиона РККА[2].
При новом главе Афганистана – Надир-шахе, свергшем «эмира Хабибуллу», военные отношения двух стран были сосредоточены на борьбу с басмачами. Они использовали приграничные районы Афганистана как убежища и базы для набегов на территорию среднеазиатских республик СССР. Афганские вооружённые силы (ВС) с лета 1930 года приступили к уничтожению группировок басмачей на своей территории[3]. Это сыграло важную роль в ликвидации в 1931–1932 годах басмачества как организованного движения. Упрочению связей между двумя странами также способствовал подписанный 24 июня 1931 года в Кабуле советско-афганский Договор о нейтралитете и взаимном ненападении.
Между тем наиболее динамично военно-техническое сотрудничество (ВТС) с Афганистаном стало развиваться со второй половины 50-х годов ХХ века. Тогда западные державы, стремясь вовлечь Афганистан в создаваемые ими военно-политические блоки, направленные против СССР, использовали в качестве средства нажима на руководство страны афгано-пакистанские противоречия по проблеме Пуштунистана[4]. Правительство Афганистана для защиты государственного суверенитета начало искать пути и средства для укрепления обороноспособности страны. У афганского государства для решения этой задачи отсутствовали экономические, финансовые и военно-технические возможности. Правовой базой для получения необходимой военной помощи извне явилось постановление Лойя джирги[5], состоявшееся в ноябре 1955 года. Им было рекомендовано правительству Афганистана «любыми возможными средствами, любым доступным честным образом укрепить и вооружить страну в целях её обороны»[6].
На основе этой рекомендации в августе 1956 года состоялось подписание советско-афганского соглашения о поставках Афганистану на льготных условиях различных видов ВВТ. Советский Союз согласился также оказать содействие в подготовке национальных армейских кадров как внутри страны, так и в советских военных учебных заведениях. Кроме того, была достигнута договоренность об оказании помощи в создании военной инфраструктуры в Афганистане, в том числе в строительстве аэродромов в Кабуле, Баграме, Мазари-Шарифе и Шинданде.
В 60–70-х годы Советский Союз помог Афганистану оптимизировать организационно-штатную структуру ВС, укрепить ВВС, создать ПВО, качественно изменить бронетанковые части и подразделения, подготовить персонал для применения и обслуживания современных ВВТ. В стране постоянно работали советские военные советники, специалисты и переводчики.
Политики и историки западных стран до настоящего времени находятся в плену мифов об их якобы подрывной деятельности против Афганистана, причастности к антимонархическому перевороту 1973 года и свержению авторитарного режима Мухаммада Дауда в 1978 году. Сошлёмся на свидетельство очевидца событий тех десятилетий профессора М.Ф. Слинкина: «Как человек, проработавший в этой стране много лет (в период с 1957 по 1990 г.) в различных военных и гражданских сферах, смею утверждать, что «руки Москвы» не было ни в событиях 1973, ни в апреле 1978 года. Высшее советское руководство, строя внешнюю политику на афганском направлении, не ставило своей целью менять государственную систему своего южного соседа»[7].
Поэтому вооружённое выступление части кабульского гарнизона 27 апреля 1978 года, в результате которого власть в стране перешла в руки Революционного совета, стало неожиданностью для работников советского посольства в Кабуле. Руководство восстанием осуществляла Народно-демократическая партия Афганистана (НДПА). 1 мая 1978 года было сформировано правительство Демократической Республики Афганистан (ДРА). Его возглавил генеральный секретарь ЦК НДПА Нур Мухаммад Тараки.
ДРА быстро получила широкое международное признание. Новым руководством страны 9 мая 1978 года была оглашена программа, получившая название «Основные направления революционных задач правительства ДРА». Она декларировала проведение насущных социально-экономических и политических преобразований, в том числе демократизацию общественной жизни, осуществление земельной реформы в интересах крестьян и при их участии, укрепление государственного сектора в экономике страны, повышение жизненного уровня населения, ликвидацию неграмотности и безработицы, контроль над ценами, уничтожение национального гнёта и дискриминации, равноправие женщин, устранение влияния неоколониализма в экономике, политике, культуре и идеологии.
В сфере внешней политики дальнейшее развитие получили отношения с СССР и другими социалистическими странами. В Москве 5 декабря 1978 года был подписан советско-афганский Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве.
Однако впоследствии обстановка в стране начала обостряться. Негативное воздействие на неё оказал отказ партии от опоры на объединенный национальный фронт, создание которого предусматривалось программой НДПА. Все другие политические организации были отстранены от участия в строительстве нового Афганистана. Но и сама НДПА, монополизировав власть, не смогла выступить единой руководящей политической силой. В партии усилились разногласия между двумя её фракциями «Хальк» («Народ») и «Парчам» («Знамя»). После разгрома группировки «Парчам», проведённого под руководством «ближайшего соратника» Н.М. Тараки Хафизуллы Амина, внутри группировки «Хальк» развернулось соперничество между сторонниками этих двух лидеров. В марте 1979 года Х. Амин становится премьер-министром, а в сентябре того же года совершает государственный переворот: устраняет от власти Н.М. Тараки, подвергает его аресту, а затем отдает приказ о его убийстве. Х. Амин возглавил партию, Революционный совет и правительство Афганистана. В Москве, где всего несколько недель назад Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев принимал лидера братского государства Н.М. Тараки, это событие воспринимается с большой обеспокоенностью.
На обострение обстановки в Афганистане оказали влияние серьёзные ошибки НДПА во внутренней политике. При проведении реформ партия проявляла чрезмерный радикализм, её руководство недооценило ту роль, которую играли ислам и мусульманские священнослужители в духовной и общественной жизни страны. В результате крестьянство, составлявшее 85% населения Афганистана, не поддержало реформаторскую политику левого правительства и составило основную социальную базу противников режима, выступавших под исламскими лозунгами. На сторону оппозиции встали ханская верхушка племён, крупные предприниматели, средняя и мелкая буржуазия, мусульманское духовенство.
Основу афганской вооружённой оппозиции составили военно-политические организации со штаб-квартирами в Пешаваре (Пакистан), которые объединяли последователей суннитского направления ислама. Их отряды действовали на территории страны, выстраивая собственную вертикаль власти в сельских районах. Они пользовались поддержкой стран Запада и мусульманских государств. Другим крупным отрядом оппозиции стали шиитские военно-политические группировки, получавшие помощь со стороны Ирана.
Руководство ДРА впервые обратилось к СССР с просьбой оказать помощь непосредственно советскими войсками после того, как 15 марта 1979 года в Герате на северо-западе страны вспыхнул антиправительственный мятеж, в котором приняли участие военнослужащие гарнизона. В дальнейшем, по мере обострения обстановки в Афганистане и распространения гражданской войны на все новые провинции страны, такие просьбы неоднократно повторялись[8]. СССР отказывался их удовлетворить. Об этом заявил и Л.И. Брежнев в беседе с Н.М. Тараки во время его последнего посещения Москвы 10 сентября 1979 года. Вместе с тем советское руководство было солидарно с афганским, которое рассматривало поддержку вооружённой оппозиции Западом и мусульманскими странами как их участие в войне против ДРА.
.jpg)
Генеральный секретарь ЦК НДПА Нур Мохаммад Тараки (в центе) в ходе визита в СССР. 1979 г.
Узурпация власти Х. Амином повлекла усиление террора и репрессий в стране, рост недовольства населения и активизацию вооружённой оппозиции. Советское руководство оказалось в сложном положении и было вынуждено искать пути для того, чтобы удержать Афганистан на выгодных для нашей страны позициях. Сложившуюся обстановку неоднократно обсуждала неофициальная комиссия Политбюро ЦК КПСС по Афганистану, в которую входили Министр иностранных дел А.А. Громыко, Председатель КГБ Ю.В. Андропов, Министр обороны Д.Ф. Устинов, Секретарь ЦК КПСС Б.Н. Пономарев. К её работе привлекались и другие руководители партии и государства. В этот период рекомендации комиссии сводились к тому, чтобы, считаясь с реально складывающейся ситуацией, продолжать иметь дело с Х. Амином, но при этом удерживать его от репрессий против сторонников Н.М. Тараки.
Вместе с тем советское руководство всё более склонялось к необходимости приведения к власти в Афганистане других политических лидеров. Советско-афганские отношения в конце 1979 года внешне развивались в прежнем русле. Х. Амин в своих официальных заявлениях демонстрировал приверженность дружбе с СССР. Однако по мере нарастания внутриафганского кризиса он предпринял ряд шагов во внешнеполитической сфере, которые создавали угрозу переориентации страны на США. Это, как и получение ДРА кредитов и безвозмездной помощи от США и Великобритании, советским руководством и антиаминовской оппозицией воспринималось с подозрением и расценивалось как намерение Х. Амина пойти на сговор с прежними противниками.
Дальнейшая интернационализация афганского кризиса не может быть понята без учета складывавшейся тогда международной обстановки. Она была сложной и напряжённой и характеризовалась следующими основными политическими событиями и процессами. Во второй половине 1979 года наступил резкий спад в советско-американских отношениях. Конгресс США затягивал ратификацию Договора ОСВ-2. Военно-политические позиции США на Ближнем и Среднем Востоке были подорваны в результате антишахской революции в Иране 1979 года, что привело к потере американцами важного плацдарма на южных границах СССР и их ответным шагам, направленным на усиление военного присутствия в северо-западной части Индийского океана. Президент США 1 октября 1979 года объявил о решении начать финансирование создаваемых сил быстрого развертывания. Одним из основных вероятных районов их боевого применения должен был стать Ближний и Средний Восток. Одновременно США возобновили экономическую и военную помощь Пакистану и по каналам ЦРУ продолжили расширение сети лагерей по подготовке боевиков афганской оппозиции на территории этой страны.
Главенство силовых подходов во внешней политике Запада оказывало непосредственное воздействие как на оценку советской стороной положения, сложившегося к тому времени внутри и вокруг ДРА, так и на принятие политического решения о вводе войск в эту страну. К концу 1979 года нависла угроза падения левого режима в Афганистане, что, по оценке советского руководства, могло привести к росту влияния стран Запада у южных границ СССР. Вызывали обоснованные опасения и заявления руководителей исламской оппозиции о том, что в случае их прихода к власти в стране они намерены под лозунгом джихада перенести вооружённую борьбу на территорию среднеазиатских республик СССР[9].
«Сейчас, когда годы проходят и становятся известными всё больше фактов, мы понимаем лучше и лучше, что послужило тогда поводом и причиной для ввода советских войск в Афганистан, – отмечал Президент России В.В. Путин, встречаясь с ветеранами боевых действий в Афганистане. – Конечно, ошибок было очень много, но были и реальные угрозы, которые в то время советское руководство пыталось купировать вводом войск в Афганистан»[10].
В итоге комиссия Политбюро ЦК КПСС пришла к выводу, что для СССР неприемлемо как продолжение помощи возглавляемому Х. Амином Афганистану, так и её полное прекращение. Выходом из этого тупика могла стать смена руководства страны при сохранении руководящей роли НДПА.
В первых числах декабря 1979 года Министр обороны СССР Маршал Советского Союза Д.Ф. Устинов проинформировал руководящий состав Генерального штаба о возможности принятия решения о направлении в ДРА советских войск. Вместе с тем ряд военачальников, профессионально оценивая особенности Афганистана, его народа, а также британский опыт военных вторжений в эту страну на всех стадиях обсуждения афганского вопроса выступали против посылки советских войск в Афганистан. Они считали, что ограниченными военными силами здесь нельзя решить задачу стабилизации обстановки и что советское военное присутствие неизбежно приведет к усилению мятежного движения, которое в первую очередь будет направлено против советских войск. Эти обоснованные доводы и опасения не были приняты во внимание политическим руководством страны. Н.В. Огарков, лишь в январе 1977 года назначенный на должность начальника Генштаба, был вынужден вступить в полемику со своим непосредственным начальником Министром обороны Д.Ф. Устиновым, Председателем КГБ Ю.В. Андроповым и некоторыми членами ЦК КПСС. Однако в итоге ему пришлось подчиниться коллективному решению и обеспечить руководство вводом войск в Афганистан[11].
Министр обороны Д.Ф. Устинов 10 декабря 1979 года дал устное распоряжение начальнику Генштаба о создании группировки войск численностью до 75 тыс. человек. Всего же до конца декабря Генштаб разработал более 30 распоряжений по отмобилизованию и приведению в готовность войск на основе устных указаний Министра обороны. Однако утверждать, что решение на ввод войск в Афганистан из-за отсутствия документов является незаконным, неверно. Оно вырабатывалось правомочными лицами – Председателем Президиума Верховного Совета СССР, Председателем Совета обороны СССР, Верховным Главнокомандующим ВС СССР, а также Министром иностранных дел, Министром обороны и Председателем КГБ СССР. В то время существовал только такой механизм принятия решения на применение Вооружённых Сил, он, кстати, был использован теми же лицами и при разработке решения о выводе Ограниченного контингента советских войск (ОКСВ) из Афганистана[12].
12 декабря 1979 года Генеральным секретарем ЦК КПСС Л.И. Брежневым по предложению комиссии ЦК КПСС было принято окончательное решение ввести советские войска в Афганистан, опираясь на статью 4 советско-афганского Договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве от 5 декабря 1978 года, статью 51 Устава ООН и неоднократные просьбы правительства ДРА об оказании военной помощи. О том, что это решение носило, как уже было отмечено, вынужденный характер, свидетельствует в своих воспоминаниях генерал-лейтенант В.А. Богданов, проходивший службу в Генштабе, а в последующем и непосредственно в Афганистане: «Неверны утверждения, что советские руководители не оценили всех негативных последствий ввода советских войск. Они хорошо их себе представляли… Принимая столь ответственное решение, Л.И. Брежнев, А.А. Громыко, Д.Ф. Устинов и Ю.В. Андропов сознательно пренебрегли грядущими негативными последствиями. Они исходили из своего представления о жизненно важных для Советского Союза интересах в этом регионе. Они просто не могли найти другого, приемлемого в то время для СССР, решения»[13].
За две недели в Туркестанском и Среднеазиатском военных округах до полных штатов было развернуто около 100 соединений, частей и учреждений. Из запаса было призвано более 50 тыс. военнообязанных, из народного хозяйства подано около 8 тыс. автомобилей и другой техники[14]. Подобных по масштабам и ограниченным срокам мобилизационных мероприятий в этих округах в послевоенный период не проводилось. Для руководства ими была сформирована оперативная группа Министерства обороны СССР во главе с первым заместителем начальника Генштаба генералом армии С.Ф. Ахромеевым, которая 14 декабря прибыла в Термез (позднее эту группу возглавил первый заместитель Министра обороны СССР Маршал Советского Союза С.Л. Соколов).
Распоряжение о выделении из управления ТуркВО и отмобилизовании полевого управления 40-й армии было дано 16 декабря. Командующим армии стал первый заместитель командующего войсками ТуркВО генерал-лейтенант Ю.В. Тухаринов.
.jpg)
Накануне ввода ОКСВ в Афганистан
24 декабря Д.Ф. Устинов провёл совещание руководящего состава Министерства обороны СССР. На нём присутствовали заместители министра, главнокомандующие Сухопутными войсками, ВВС, войсками ПВО, командующий ВДВ и ряд начальников главных и центральных управлений. Министр обороны объявил им о решении ввести войска в Афганистан. В этот же день он подписал директиву, которой устанавливалось, что советские войска на территории Афганистана расположатся гарнизонами и возьмут под охрану важные объекты.
Тогда же командующий 40-й армией генерал-лейтенант Ю.В. Тухаринов получил указание согласовать с начальником оперативного управления генерального штаба афганских ВС генерал-лейтенантом Бабаджаном вопросы дислокации советских войск в Афганистане. Глава ДРА Х. Амин к этому времени уже был поставлен в известность о готовности советского руководства направить войска в Афганистан и дал соответствующие распоряжения силовым структурам страны. Министр обороны СССР установил время пересечения войсками афганской границы – 15.00 московского времени (16.30 кабульского) 25 декабря 1979 года. Это оставляло командирам всех степеней лишь менее суток для организации марша.
Ввод в Афганистан соединений и частей Сухопутных войск осуществлялся по двум направлениям: на термезском через р. Амударью – перевал Саланг – Кабул – Джалалабад и кушкинском на Герат – Шинданд – Кандагар. Через р. Амударья в районе г. Термез был возведён наплавной мост. По нему начала марш в направлении Кабула 108-я мотострелковая дивизия. Одновременно афганскую границу пересекли самолёты военно-транспортной авиации с личным составом и боевой техникой 103-й воздушно-десантной дивизии и отдельного парашютно-десантного полка (без двух батальонов). Посадка самолётов группами по 10–12 бортов в течение 47 часов производилась днём и ночью на аэродроме Кабул. Всего в Кабул и Баграм было осуществлено 343 самолёта-рейса (в том числе 66 рейсов Ан-22, 76 – Ил-76, 200 – Ан-12). Ими было доставлено 7700 военнослужащих, 894 единицы боевой техники и 1062 тонны различных грузов. 108-я мотострелковая дивизия, совершавшая марш своим ходом, в ночь с 27 на 28 декабря вышла к Кабулу. На кушкинском направлении в это же время в Афганистан вошли два полка 5-й мотострелковой дивизии и расположились в Герате и на авиабазе Шинданд[15].
.jpg)
Схема ввода советских войск в Афганистан
В Кабуле вечером 27 декабря советские войска блокировали органы управления, части афганской армии и ряд правительственных учреждений. Спецподразделения КГБ под командованием полковника Г.И. Бояринова, батальон спецназа ГРУ и рота десантников выдвинулись к резиденции Х. Амина дворцу Тадж-бек и начали его штурм. Бой продолжался несколько часов. Х. Амина отчаянно защищала верная ему гвардия. Однако другие соединения и части столичного гарнизона не пришли ему на помощь. Определённую роль в этом сыграла антиаминовская оппозиция, которая не допустила выступления в защиту прежнего режима войск в столице и провинциях и обеспечила быстрый переход афганской армии на сторону нового руководства. Вышедшие из подполья парчамисты и халькисты (сторонники основателя партии Н.М. Тараки) стали брать под охрану важнейшие правительственные и народнохозяйственные объекты, обеспечивать порядок, безопасность и нормальную жизнь граждан в центре и на местах. Свой вклад в нейтрализацию частей и подразделений столичного гарнизона и недопущение бессмысленного кровопролития внесли находившиеся в стране советские военные советники.
Бойцы группы "Зенит" накануне операции по захвату дворца Тадж-Бек. 27 декабря 1979 г.
Глава Афганистана Х. Амин был убит в ходе штурма дворца Тадж-бек. В ночь с 27 на 28 декабря были сформированы новый состав Революционного совета и правительство ДРА. Посты генерального секретаря ЦК НДПА, председателя Революционного совета и премьер-министра занял лидер фракции «Парчам» Бабрак Кармаль.
С приходом к власти в ДРА нового руководства связывались надежды на преодоление негативных последствий деятельности прежнего режима, мирное развитие событий в стране и осуществление демократических преобразований в обществе на основе национального согласия. В полной мере сбыться им было не суждено. ОКСВ при слабости афганской армии и всего механизма власти в стране с первых месяцев своего пребывания на земле Афганистана оказался на передовых рубежах борьбы с вооружённой оппозицией, основу которой составляли поддерживаемые Западом исламистские военно-политические организации, и стал неумолимо втягиваться в затяжную гражданскую войну.
Михаил Слинкин,
старший научный сотрудник Научно-исследовательского
института военной истории ВА ГШ ВС РФ,
кандидат исторических наук, доцент.
________________________________________________________
[1] Богданов В.А. Афганская война: Воспоминания. М.: Советский писатель, 2005. С. 45; Путин: Мы все лучше понимаем, что послужило причиной для ввода войск в Афганистан // Взгляд. 2015. 15 февраля; и др.
[2] Аптекарь П. Специальные операции Красной армии в Афганистане в 20-е годы // Сайт «РККА». URL: http://rkka.ru/oper/afg/afg.htm [Дата обращения: 29.05.2019].
[3] История вооруженных сил Афганистана 1747–1977. М.: Наука, 1985. С.101.
[4] Проблема Пуштунистана существует с 1893 г. Тогда районы проживания пуштунов были поделены между Афганистаном и Британской Индией по так называемой линии Дюранда (Мортимер Дюранд – секретарь вице-короля Индии по иностранным делам). С 1947 г. она стала границей между Афганистаном и Пакистаном. Ни одно афганское правительство после обретения независимости страны в 1919 г. официально не признало линию Дюранда. – Прим. авт.
[5] Надпарламентский орган в Афганистане, созываемый для решения наиболее важных вопросов внешней и внутренней политики государства. – Прим. авт.
[6] История вооруженных сил Афганистана 1747–1977. С. 114.
[7] Слинкин М.Ф. Афганские встречи и беседы. М.: Издательство МБА, 2019. С. 32.
[8] В 1979 г. просьб о направлении в ДРА различных контингентов советских войск, переданных через советских представителей в Кабуле, было около двадцати. См.: Ляховский А.А. Трагедия и доблесть Афгана. М.: ГПИ «Искона», 1995. С. 125–126.
[9] Слинкин М.Ф. Народно-демократическая партия Афганистана у власти. Время Тараки – Амина (1978–1979 гг.). Симферополь, 1999. С. 144–145; Богданов В.А. Афганская война: Воспоминания. С. 41–42.
[10] Цит. по: Путин: Мы все лучше понимаем, что послужило причиной для ввода войск в Афганистан // Взгляд. 2015. 15 февраля.
[11] Слинкин М.Ф. Народно-демократическая партия Афганистана у власти. Время Тараки – Амина (1978–1979 гг.). С. 147–148; Богданов В.А. Афганская война: Воспоминания. С. 48; Птичкин С. Как идеи Огаркова повлияли на передовые армии мира // Российская газета. URL: https://rg.ru/2019/11/03/kak-kitaj-reformiruet-armiiu-s-pomoshchiu-doktriny-ogarkova.html [Дата обращения: 06.11.2019] и др.
[12] Богданов В.А. Афганская война: Воспоминания. С. 44–45, 47.
[13] Там же. С. 45.
[14] Россия (СССР) в локальных войнах и вооруженных конфликтах второй половины ХХ века. М.: Кучково поле; Полиграфресурсы, 2000. С. 240.
[15] Богданов В. А. Афганская война: Воспоминания. С. 50–51; Россия (СССР) в локальных войнах и вооруженных конфликтах второй половины ХХ века. С. 240–241.
