Головин Николай Николаевич
ГОЛОВИН Николай Николаевич [21.11 (4.12).1875, Москва – 10.1.1944, Париж, Франция], военный деятель и историк, генерал-лейтенант (1917). Биография Н.Н. Головина, генерал-лейтенанта Генерального штаба Российской императорской армии, известного военного историка и педагога, достаточно хорошо изучена. Не останавливаясь на общеизвестных фактах, в данной статье предлагается рассмотреть его деятельность во время пребывания в эмиграции – именно этот период его биографии отличался необычайной активностью, в особенности на научно-преподавательском поприще. Николай Николаевич Головин родился в старинной дворянской семье с давними традициями служения Отечеству. В 1885 году он поступил в Пажеский корпус, готовивший кадровых офицеров, и окончил его в 1894 году. Дальнейшая карьера будущего генерала проходила в различных частях и штабах. Военную службу он совмещал с учебой в Императорской Николаевской академии Генерального штаба, окончив ее в 1900 году по первому разряду, с научной работой.
Первая научная работа Н.Н. Головина «1812 год. Отечественная война и ее герои» была издана еще в 1896 году. В 1907 году он защитил диссертацию по военной психологии на тему: «Исследование боя. Исследование деятельности и свойств человека как бойца» на звание экстраординарного профессора академии Генерального штаба. По отзывам современников, это был первый в российской истории опыт изучения моральных и духовных качеств военнослужащих Императорской армии в экстремальных условиях войны. В 1909 году Головин защитил вторую диссертацию, после чего заслуженно занял должность ординарного профессора академии Генерального штаба.
Во время прохождения службы он неоднократно выезжал в служебные командировки для изучения зарубежного военного опыта, проходил стажировку в Высшей военной академии французской армии в Париже. Перед началом Первой мировой войны полковник Генерального штаба Н.Н. Головин вернулся в войска, возглавив сначала 20-й драгунский Финляндский полк, а затем лейб-гвардии Гродненский гусарский полк, с которым и выступил на фронт. Во время Первой мировой войны был тяжело ранен, а позднее – контужен.За службу России в мирное и военное время генерал-майор Головин был награжден орденами: Св. Анны 1-й степени, 2-й степени с мечами и 3-й степени; Св. Станислава 1-й, 2-й и 3-й степеней; Св. Владимира 3-й степени с мечами и 4-й степени с мечами и бантом, Св. Георгия 4-й степени, а также Георгиевским оружием.
После Октябрьской революции 1917 года генерал-лейтенант Головин принимал участие в Белом движении. В ноябре 1920 года вместе с частями Русской армии генерала Врангеля он эвакуировался из Крыма сначала в Галлиполи, а затем во Францию. Именно здесь он и прожил оставшиеся 24 года своей жизни.
Очутившаяся за пределами своей родины, частично деморализованная, оставшаяся практически без средств к существованию, в совершенно непривычных для русского человека условиях, Русская армия барона П.Н. Врангеля производила очень незавидное впечатление. Однако она все еще представляла собой значительную силу. В планах руководителей Белого движения уже на весну 1921 года намечалось возвращение на российскую территорию для продолжения борьбы за власть. Командование армией в изгнании принял на себя великий князь Николай Николаевич как старший и наиболее авторитетный представитель династии Романовых. Вокруг него сформировался круг сторонников из числа монархически настроенных военнослужащих. В этот ближний круг входил и генерал Головин, который неизменно участвовал в выработке важнейших решений о жизнедеятельности русской военной эмиграции.
Руководству русских военных эмигрантов за рубежом приходилось рассчитывать только на собственные силы, но осуществить планы возобновления гражданской войны было непосильной задачей – части армии были разбросаны по разным странам Европы. Для их консолидации и последующей отправки в советскую Россию нужны были немалые средства, которых не было, а вчерашние союзники в Первой мировой войне наотрез отказывались поддерживать Врангеля под самыми разными предлогами.
Две России – советская, оставшаяся в пределах бывшей империи, и эмигрантская, которая предпочла уход в изгнание, – продолжали противоборство, в том числе и в военно-теоретических изысканиях. Долгие годы вчерашние друзья, знакомые и приятели по корпусам и полкам, училищам и дивизиям, армиям и академиям императорской России оставались антагонистами в своих теоретических трактатах: А.А. Свечин и А.М. Драгомиров, А.И. Верховский и А.А. Зайцов, А.Е. Снесарев и Н.Н. Головин.
Это противостояние проходило под пристальным вниманием советских и белоэмигрантских спецслужб, которые тщательно отслеживали любые действия, связанные с армейским строительством, начиная от содержания дивизионных многотиражек Красной армии и заканчивая публичными лекциями генерала Н.Н. Головина.
Генерал Головин, чей научный авторитет позволял преподавать во французской Военной академии и в Стэнфордском университете, с головой погрузился в работу по созданию основ будущей армии для будущей обновленной, по его мнению, России. Он провел анализ состояния военной эмиграции и выявил, что в ней практически отсутствуют опытный командный состав с соответствующим образованием. Восемь лет практически не прекращавшейся войны выбили квалифицированные кадры, на место которых (в основном) пришли офицеры, практически не обладавшие боевым опытом. Будущая армия обновленной России, о которой мечтали монархисты, была немыслима без хорошо подготовленных офицеров, и на решение этой задачи были брошены усилия лучших ее представителей в эмиграции.
Уже на начальном этапе стало понятно, что разрешить эту проблему будет непросто. На чужбине перед каждым эмигрантом, в первую очередь, стояла будничная проблема выживания, и далеко не каждый будущий руководитель был в состоянии совмещать свою работу с учебой. Однако решение было найдено: Головин организовал целую сеть кружков для получения высшего военного образования – в их основу были положены принципы заочного обучения. Необходимое методическое обеспечение было разработано самим генералом. В 1923 году все кружки были объединены в курсы высшего военного самообразования, существовавшие практически во всех центрах расселения русской военной эмиграции. К 1925 году такие кружки работали во Франции, Королевстве сербов, хорватов и словенцев (СХС), Болгарии, Бельгии, Чехословакии, Англии и США. В 52 кружках занимались около 550 человек. Кружки были достаточно популярны как среди молодых офицеров, так и среди высшего офицерского звена.
Параллельно с этой работой Н.Н. Головин подготовил целый ряд фундаментальных трудов, посвященных анализу опыта Первой мировой и Гражданской войн в России. Часть из них использовалась в учебной программе заочных курсов, а отдельные материалы озвучивались на открытых публичных лекциях. Помимо этого, такие лекции регулярно устраивались в военных организациях русского зарубежья, во множестве своем возникших в разных частях мира.
Обложки научных трудов Н.Н. Головина
К весне 1924 года стало понятно, что хотя выстроенная генералом Головиным система получения военных знаний и была эффективна, она требовала дальнейшего развития и улучшения.
Накануне создания Русского общевоинского союза (РОВС) руководство военно-эмигрантского зарубежья посчитало необходимым усилить военно-теоретическую подготовку офицерского состава. Эта подготовка, проводимая на военно-научных курсах, охватывала практически все рода войск, которым отводилась ведущая роль на полях будущих битв: авиация и технические части (радиотелеграф, танки, броневые машины), полевой и строевой уставы пехоты и кавалерии, устав о воинской повинности, положение о стрельбе из винтовок и пулеметов[1]. Центром управления курсами должен был стать Париж.
Общее руководство этой работой планировалось возложить на генерала Головина и предполагалось поставить его «в такое положение в материальном смысле, при котором он мог бы всецело предаться делу обучения командного состава. Быть может, его необходимо усилить помощником по его выбору, также обеспеченным в материальном отношении»[2].
Но уже в мае 1924 года генерал П.Н. Врангель вынужден был признать очевидное – катастрофически не хватало денег на все, включая подготовку новых кадров: «... мы совершенно не знаем, когда и при какой обстановке создастся вновь единая Русская армия, какое будет государственное устройство нашей Родины, система комплектования армии, состав ее, уклад быта и т.д. Составляющим уставы будет предоставлено решать уравнения, все величины которого неизвестны. Новые уставы, вероятно, никогда не увидят применения, они не будут жизненными»[3].
Впрочем, необходимые средства для продолжения изысканий были найдены: должное участие принял в этом великий князь Николай Николаевич. Косвенно этому помогла и новая организация публичных лекций, когда расходы по ним оплачивались как офицерскими обществами, так и персонально самими участниками мероприятий.
Подробности прослеживаются по тексту письма генерала П.Н. Шатилова генералу П.А. Кусонскому от 20 мая 1924 года: «Одновременно великий князь предполагает и в военной области также разработать ряд вопросов: 1. Тактического, 2. Бытового значения. В области тактической – предполагается разработка ряда наставлений для действий в бою различных родов войск применительно к воинской доктрине, как ее понимают западноевропейские генеральные штабы. В области бытовой – разработка проектов уставов, как-то: Устава внутренней службы, Устава гарнизонной службы, Устава дисциплинарного, разработка тактических наставлений возложена на профессора генерала Н.Н. Головина. Последний уже явился его императорскому высочеству и получил от него соответствующие указания. [...] Что же касается до уставов не боевых, то генерал Головин от разработки таковых отказался, сославшись на некомпетентность свою в вопросах военно-административных»[4].
В том же году Головин закончил свою фундаментальную работу «Мысли об устройстве будущей российской вооруженной силы: Общие основания», на долгие годы ставшую главным учебным пособием как на проводимых под его руководством курсах, так и на публичных лекциях.
Не ограничиваясь только прослушиванием лекций, Общество галлиполийцев, входившее в РОВС, еще в конце 1925 года запланировало проведение «военной игры под руководством генерала Головина на картах лимитрофных государств. [...] Для поддержки национального и специального образования в эмигрантской среде на средства командования организованы в Париже лекции, к чтению которых привлечены профессора А.А. Гулевич и Головин, а также полковник Генерального штаба Зайцов. Руководитель – генерал Е.К. Миллер»[5].
Сводка агентурных материалов Иностранного отдела Объединенного государственного политического управления (ОГПУ) за март 1926 года показывает краткое содержание лекций, прочитанных профессором Головиным в Обществе галлиполийцев:
«1. Значение современного огня. Будущая доктрина русской армии должна полностью вступить на путь огневой тактики. 2. Военная доктрина. Необходимость создания единства взгляда путем убеждающей науки, но советские спецы не смеют отойти от «китов» ленинизма: материализма, отрицания современной культуры и национального начала и ставки на всемирную революцию. Подобные отправные точки ставят вехи на ложном пути, на котором не найти истинной науки. 3. Качество войск. Зависимость духа войск от социальных и политических условий. Охранение от разлагающего влияния тыла. Для доведения русской армии до высшей качественной степени (маневренной способности) необходимо: а) усиление веры в наступательную силу современного огнестрельного оружия; б) просвещение [...]; в) коллективный спорт – как общая солидарность в борьбе; г) качественный унтер-офицерский и ефрейторский кадр; д) доблесть и хорошая профессиональная подготовка офицерства и особенно Генштаба; е) воспитание в основе: готовность к борьбе с соседями, при полном уважении к боевым качествам их войск и к современности их вооружения; ж) децентрализованное оперативное управление – идеал, по которому надо идти. [...]»[6].
Атмосферу, в которой проходило чтение лекций, передает следующий документ: «Парижский отдел [Общества офицеров Генерального штаба] (председатель Миллер и секретарь полковник Архангельский) устраивает раз в месяц «чашку чая», за которой происходит очередной доклад военной темы (преимущественно Головин, Зайцов и Балуев) и обмен мнений. Состав присутствующих не превышает 30–40 человек (часто мешают сбору личные дела рабочего человека). Производится местная информация местных событий (передача флота – мнение французских военных кругов, извлечения из военного архива, предполагаемые детали к изменению французского устава и реорганизаций и т.д.)»[7].
Главным событием 1927 года в среде русской военной эмиграции стало официальное открытие в Париже «Зарубежных высших военно-научных курсов под руководством профессора генерал-лейтенанта Н.Н. Головина», целью которых была подготовка и переподготовка командных кадров. «Лекции проходили еженедельно, по вторникам, с 9–10 часов вечера в зале Союза галлиполийцев (81, Рю Мадемоцелле). Плата за вход 3 франка, для рабочих 2 франка за каждую лекцию. После пяти лекций начнутся практические занятия. Прочитано: 23 марта – лекция Н. Головина «Введение в изучение»; 29 марта – бывшего полковника Генштаба Зайцова «Тактика пехоты»; 5 апреля – бывшего генерала артиллерии Виноградского «Тактика артиллерии»; 12 апреля – бывшего генерала кавалерии Доманевского «Тактика кавалерии». Слушателей каждый раз 200 или более человек. Слушают с большим, неослабевающим вниманием и, расходясь, хвалят лекторов. Большинство – молодежь. С 4–5 лекции появились слушателями бывшие белые генералы Кутепов и Миллер. На всех лекциях аккуратно присутствует бывший великий князь Гавриил Константинович. Ему и генералу Головину при входе их (входят каждый отдельно) говорят: «Господа офицеры!»[8]
Обложка учебного пособия для Зарубежных военно-училищных курсов генерала Головина
В 1928–1929 годах генерал Головин, являвшийся официальным представителем Гуверовской военной библиотеки в Париже, принимал деятельное участие в передаче в США белогвардейского архива, сформированного еще во время Гражданской войны на Юге России. Огромный по объему массив документов (по оценкам специалистов – 167–168 тыс. печатных страниц) сознательно не был передан на хранение в Пражский исторический архив по причине того, что там «сидят предатели – социалисты, и возможна передача архива большевикам». Соответствующее решение по данному вопросу было принято в ходе совещания, в котором участвовали руководители РОВС генералы Головин, А.П. Кутепов, А.А. фон Лампе, П.К. Кондзеровский и П.Н. Шатилов[9].
Филиал курсов Головина в 1931 году открылся и в Белграде, где проживало значительное число военных эмигрантов из России. Генерал неоднократно приезжал сюда для проведения инспекций и чтения лекций. Кроме того, в 1936–1938 годах Головин редактировал журнал «Осведомитель», издававшийся при Русском военно-научном институте в Белграде.
Диплом об окончании Высших военно-научных курсов генерала Головина в Югославии. 1941 г.
Тем временем развивающиеся мировые события обязывали каждого из чинов РОВС выбрать свою жизненную позицию. Аншлюс Австрии и оккупация Судет Германией, а затем и начало Второй мировой войны заставило многие военно-эмигрантские объединения русского зарубежья практически прекратить свою деятельность. В оккупированной фашистами Европе будет установлен тот порядок, при котором не останется места ни для деятельности русских эмигрантских организаций, ни для преподавательской работы в интересах той России, о которой мечтали эмигранты. У немцев будет собственный взгляд на роль русских эмигрантов в строительстве «фатерлянда». Изъяв из среды русского зарубежья врачей и медсестер, военных инженеров, специалистов по ремонту вооружений, кадры для военной разведки, немцы поставят оставшиеся организации белой эмиграции под плотную опеку гестапо и других специальных служб. В таких условиях для Н.Н. Головина ничего не оставалось, как войти в число руководителей коллаборационистского Управления делами русских эмигрантов во Франции[10]. Во Франции он и скончался 10 января 1944 года. Похоронен генерал-лейтенант Н.Н. Головин на русском кладбище в Сент-Женевьев де Буа.
Могила генерал-лейтенанта Н.Н. Головина на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа близ Парижа. Франция.
Фотографий с изображением генерала Головина сохранилось мало, однако есть свидетельства современников, рисующих облик генерала Головина: «в очках, с черной кудлатой головой, аккуратно постриженный. Говорит тихим голосом. Умный, спокойный и совершенно не нервный человек. Терпеливо выслушивает, и, подумав, отвечает. Производит впечатление самоуверенного человека»[11].
В заключение необходимо отметить, что любой человек не идеален. При возможности выбора, вынужденно возникшего после 1920 года, Н.Н. Головин предпочел работать на благо пусть и мифической, но не большевистской России. В отличие от бывших сослуживцев, оставшихся в РСФСР, именно он одним из первых занялся обобщением опыта Первой мировой войны, не говоря уже о пристальном отслеживании любого иностранного опыта в военной сфере. Собранные по крупицам со всего мира его научные воззрения не только отражали существующую на конкретный период времени реальность, но и позволяли заглянуть в будущее.
Заслуги генерал-лейтенанта Н.Н. Головина в области военной науки, военной педагогики, военной истории значительны: достаточно сказать, что более 30 его работ были изданы на шести языках (русском, английском, французском, испанском, немецком и сербском) и получили признание во всем мире. При этом практически все его работы в кратчайшее время оказывались на родине, где неизменно использовались при строительстве Красной армии. Его фундаментальный труд «Военные усилия России в Мировой войне» был издан в 2001 году в Российской Федерации.
Владимир Марковчин,
старший научный сотрудник Научно-исследовательского
института военной истории ВАГШ ВС РФ, кандидат исторических наук
_________________________________________________
[1] Русская военная эмиграция 20–40-х годов ХХ века. Документы и материалы. Т. 4 «У истоков Русского общевоинского союза». М., 2007. С. 93.
[2] Там же. С. 94.
[3] Там же. С. 103–104.
[4] Там же. С. 440–441.
[5] Русская военная эмиграция 20-40-х годов ХХ века. Документы и материалы. Т. 6 «Схватка». М., 2013. С. 39–40.
[6] Там же. С. 44–46.
[7] Там же. С. 56–57.
[8] Там же. С.198–199.
[9] Русская военная эмиграция 20–40-х годов ХХ века. Документы и материалы. Т. 9 «Перед бурей». Курск, 2017. С.91–92.
[10] Там же. С. 899.
[11] Там же. С. 125.
